Наука vs религия
Религиовед Павел Костылев о мракобесии, верующих ученых и конкуренции между наукой и религией
Науку и религию принято представлять противоборствующими системами, но насколько реален этот конфликт? Может ли религиозность стать препятствием для научного познания мира, а вера в науку быть подобна религиозной? Задать эти непростые вопросы мы решили человеку, который смотрит на религию с научной точки зрения. Всенаука поговорила с религиоведом, старшим преподавателем философского факультета МГУ Павлом Костылевым.
[ВСЕНАУКА] Конфликт между религией и наукой существует?
[ПАВЕЛ КОСТЫЛЕВ] Прежде всего, важно понимать, что ни религия, ни наука не являются едиными институтами. Чтобы говорить не об абстрактных вещах, а о реальности, нужно конкретизировать, что мы обсуждаем. Мы можем говорить отдельно о естественнонаучном, точном и социогуманитарном знании. А когда мы говорим о религии, мы говорим прежде всего о христианстве и церкви.
И самое «конфликтное» место — это взаимодействие между естественнонаучным знанием и христианством. Конфликт возникает, когда наука утверждает, что высказывает истину о мире. Если же естественная наука утверждает, что занимается моделированием, конфликта нет. Также внутри церкви и среди верующих ученых популярна концепция, согласно которой конфликта нет, потому что наука говорит о вещах познаваемых, а религия — о непознаваемых (наука не может ни доказать, ни опровергнуть существование Бога или богов, так что этот вопрос, получается, вне компетенции науки). Я бы сказал, что до сих пор есть тлеющий конфликт, но лишь между отдельными сообществами. А вот между религией и наукой как формами мировоззрения идет конкуренция, а не конфликт. И я не вижу в ней ничего плохого, ведь так у человека появляется выбор.
А есть ли конфликт между сообществами? Пытаются ли религиозные люди противостоять научным исследованиям, или, может быть, наука активно критикует религию?
Не происходит ничего подобного. Я бы сказал, что большинство публичных взаимоотношений такого рода сегодня находятся на уровне двух противоположных по содержанию областей здравого смысла. Здравый смысл ученого призывает его скептически относиться к религии, видеть в ней архаическое наследие человеческой истории. Нормальный ученый при этом, зная историю науки и религии, понимая многие социальные и индивидуальные механизмы, вряд ли станет устраивать крестовый поход против религии. В этом нет прагматического смысла: люди не начнут больше заниматься наукой, не увеличат количество научных открытий. Если говорить о социогуманитарном знании, то оно вообще не имеет почти никаких проблем с религией. Когда атеистический пафос советского периода истории нашей страны несколько утих, гуманитарии согласились говорить на религиозные темы.
Религия тоже не идет крестовым походом на науку — если мы все еще говорим именно о христианской религии в евроцентрическом обществе. Есть определенные научные темы — Большой Взрыв, редактирование генома, которые более конфликтны, но это капля в море. Можно, конечно, поговорить об исламе, который пытается активно использовать достижения науки — есть даже целые серии книг исламских ученых, стремящихся установить соответствие между Кораном и научными данными. Можно говорить о буддизме — они вообще целиком и полностью за науку: «давайте, подключайте электроды к нашим монахам, мы покажем что-то интересное».
Еще есть бесконечные споры эволюционистов со сторонниками теории разумного замысла, но все это довольно узкая доля коммуникации. Подавляющее большинство ученых и верующих она не затрагивает.
А почему так любят обсуждать, был ли какой-то ученый религиозен?
Потому что людям кажется, что это оправдывает религию. Например, если мы выясним, что некоторые ученые умерли от сифилиса — я полагаю, что так оно и было, — оправдает ли это сифилис? Кто-то скажет, что это — негативно-оценочный пример. Хорошо. Может быть, мы выясним, что некоторые ученые завещали свое состояние в целях благотворительности. Это очень хорошо — но, опять же, из этого что-нибудь следует? Нет. Из того, что кто-то из ученых являлся религиозным, тоже ничего не следует. Ученые могут быть верующими, неверующими, гетеро- или гомосексуалами, либералами, консерваторами — это все черты личности. Если это влияет, причем существенно влияет на их занятия наукой — они просто плохие ученые.
Может ли наука удовлетворять потребность в духовности, заменить религию?
Посмотрите на такое замечательное — с исследовательской, конечно, точки зрения — новое религиозное движение, как сайентология. Люди, которые позиционируют себя как наука, при этом придерживаются — объективно — суммы странных верований и практик, которые во многих странах мира вызывают агрессию по отношению к ним. Это люди, которые используют язык и аргументацию, аналогичную научной, для достижения своих целей.
Может ли наука мимикрировать под религию? Конечно. Посмотрите на трансгуманизм, иммортализм и прочее. Это то, что Пауль Тиллих предлагает называть «квазирелигиями». То, что содержательно религией не является, но выстраивается абсолютно так же. «Вперед к бессмертию, к светлому будущему» — кажется, эти лозунги играют на вполне религиозных чувствах, желании верить во что-то большее, чем ты сам. Наука нацелена на будущее, религия вроде бы нацелена на прошлое, но на самом деле это все очень легко меняется местами.
Сегодня от науки, безусловно, много пользы, но есть много людей, для которых много пользы и от религии. Она утешает, обещает загробное воздаяние, снимает определенное напряжение. Помните, как Фрейд определял религию — что это с одной стороны невроз, а с другой стороны — способ избавления от невроза. Два в одном.
Бывает, что религиозные люди распространяют антинаучные идеи. Разве это не вредное влияние религии?
Есть такой замечательный термин — мракобесие. Мракобесами, с одной стороны, могут быть люди, которые, оперируя религиозными аргументами, призывают к неестественным для современного мира вещам. К отрицанию основополагающих прав человека, к болезням, ранней смерти. Люди, которые, например, говорят, что не надо лечиться — я считаю, что такие вещи вообще законодательно должны быть запрещены. С другой стороны, есть масса мракобесия, которое рядится под личину науки. Возьмите БАДы, гомеопатию, некоторые области народной медицины.
Когда мы говорим, что религия — это антинаучно, а наука — это антирелигиозно, мы просто льем воду на мельницу социального конфликта, ни к чему позитивному не приходя. И наука, и религия — это сложные явления, и там, и там внутри бывают вещи не очень позитивные. Вещи, от которых было бы здорово когда-нибудь избавиться.